словно после наркоза я медленно открываю глаза, пытаюсь распознать что-то сквозь мутную пелену, но не вижу никого кроме тебя. наверное все дело в сквозняках, которые встречали меня невролгией в каждом новом человеке, не потому что он родился в трамвае и не закрывает за собой дверь. а потому что открытое на распашу окно было приготовлено для того, чтобы я спрыгнула вниз. мне до сих пор непонятно, зачем они падают лицом вниз, в последние секунды я смотрела бы на небо, которое нас так легко готово разбить в тщетных надеждах на снежную зиму или на детские попытки скрыть слезы в дожде. я уверена, в тот самый момент, все замедляется, и некоторые души наконец-то обретают крылья, может и нимб над головой. люди, чьи крылья при жизни подбили вместе с верой. я никогда не смотрела вниз, я всегда смотрела наверх, и эти открытые окна заставляли меня дрожать от атомных зим, которые случались ежегодно. наверное поэтому я так устойчива к холоду, наверное поэтому меня считают либо холодной, либо черствой, когда я неосознанно простужена и внутри содрогаюсь от своего же клише. из этих окон не было видно гор, по правде говоря, кроме тумана и ветра на мою душу ничего не приходилось. я не знала, сколько этажей вниз в очередной раз требовалось пролететь, для меня страшнее было бы спускаться по крутой винтовой лестнице, твердо отмеряя каждый пройденный шаг когда-то наверх. климанофобия. я ухожу. и я закрываю окно, в этой комнате по углам разбросаны чьи-то воспоминания, больше в ней ничего не осталось. я уже не могу их разобрать, кроме пустоты ничего не осталось. и мне не больно. мне не страшно. я больше не загадываю наперед, я больше не предсказываю судьбы погибших в моих глазах людей. я больше не оборачиваюсь и не извиняюсь за чужих. теперь они чужие. я ухожу на эту ночь в свой несуществующий мир. в черно-синей воде отражаются звезды, созвездий которых я не знаю. и не знаю, мерцают они о пламя или от льда. где-то далеко впереди горят костры, а подле них от радости пляшут люди, которые не знают друг друга, которые просто рады огню, который их согревает в эту ледяную ночь. возможно это те самые люди и запускают китайские фонарики в кристальное звездное небо, пытаясь воссоздать гармонию теплых и холодных оттенков. еще дальше карнавал, там бесплатно раздают карамелизированные яблоки тем, кто умеет смеяться. я в полупрозрачном белом длинном платье без рукавов, оно практически не чувствуется из-за своей легкости. мои белые волосы вплетены в венок из лебединых перьев. я поднимаю руки в небо, но оно ко мне не тянется, я отрываюсь от земли ступнями и медленно принимаю горизонтальное положение, ветер поддерживает меня в воздухе как перо, которое медленно ложится в синею воду. вода затихает. все останавливается. огонь, вода, люди, никто больше не смеется, не издает ни звука. я погружаюсь под воду, и растворяюсь вместе с убывающей луной в мире где всегда царит ночь. я буду ждать тебя здесь.