Готическая поэзия
ЯКОВ ЕСЕПКИН
Готика
• «Великие книги отличаются от обычных цветом горения. Так время подает сигнал вечности. И это есть тайная печать, некая тайная символика. Только книги более чем великие не горят в материальном и метафизическом пространстве. Книги Есепкина именно такие.» М. Романова
I
Ель всекрасная, слава твоем Изумрудам и бархатным свечкам, Спит юдоль, надарил Вифлеем Ярких шишек сребристым овечкам.
Темной хвои серебро, веди Нас в погибель, иных персонажей И не видно с одесной тверди, А тлеется лишь мел картонажей.
Всё таили румяна и яд, Берегли мелованные тесьмы, Негой белых увили наяд Мглу шаров – со гирляндами, здесь мы.
II
По ланитам не слезы текут – Золотые ли, червные мелы, Воски юных прелестниц влекут, Шумны вновь именитства Тамелы.
Собирайтесь в этерии мглы, Девы ночи, седые царицы, Ждать устали геральдов столы, Точат хлебы и вина корицы.
Мирт ложится на вечный сервент, Померанцы увили камеи, И мешают коньячный абсент С тусклым ядом персты Саломеи.
III
Новогодие ль мы не прешли, Вижди – в слоте пустая аллея, Розы Асий, клонясь, оцвели, Где и скалы твое, Лорелея.
Всё щелкунчики пляшут и хлеб Точат крысы от яда хмельные, Сотемнились архангели неб, Пирования славя земные.
Мертвых, мертвых зерцайте певцов Со желтыми хотя бы венками, Как не станет у Бога венцов – Одарим персть и звезды цветками. IV
Золотая макушка чадит, Се гирлянды фиванские тлятся, Модераторов кто ж преследит, Веселятся они, веселятся.
Аще внове согибель черна, Сколь не узреть Афин и Элатов, Гей, несите гусей и вина, Утки в яблоках паче салатов.
Гипс кровавый и снять ли с Милен, Тарских амфор всебледные чресла Их шелками текут до колен, Где дворцовая мрачность воскресла.
V
И опять меловые балы, Тьмы наперсницы любят веселость, А и мы не к добру веселы, Маковей, Ханаанская волость.
На Монмартре еще бередят Сны холстов живописные тени, За отроками нимфы следят, Канифолят басмою ступени.
Плачет грузная Ита, в бокал Тщится яду подлить, цепенея: Что ж сотусклый игольник всеал, Ах, влекли нас по хвоям до нея.
VI
Нежтесь, девы, на ветхих шелках, Померанцы балов ли, камеи Согревайте в холодных руках, Любят камни и лядвия Змеи.
Лишь Киприда за мрамором вод Бледным юношам ночью тризнится, Мглою хоровой дышащий свод Вечно царским любимицам снится.
Как хотели мы ярко цвести И обеливать рамена ваши, Хоть виждите – гнием во желти, По зерцалам серебро лияши.
VII
Сень пустых царскосельских аллей Петь ли смуглому отроку внове, Ах, букетики темных лилей Уроним и почием во Слове.
Бей начинье, июль, это мы Восхотели и вишен, и лилий, Се пенаты иль Рима холмы, Сном каким обманулся Вергилий.
А и туне певцов соглядать, Сколь пием из цветочниц столовой, Аще будут камены рыдать Над старизною нашей меловой.
VIII
Розы Асии, ссыльный Колон, Удушенных владык пировые, Нас дождитесь, еще Аполлон И не пел, и сумрачны живые.
Антикварные эти столы Ныне певческим отрокам снятся, Всё диаментом блещут балы И аллейные гипсы темнятся.
Выйдем в мглу августовских присад, Где каморный фаянс багровеет, И вишневый чарующий сад Нас тлеенным серебром овеет.
IX
Торопятся пустые гробы Изукрасить каймами златыми, Небовольной любови рабы И рекли нас великосвятыми.
Только рано ещё пировать, Желть лилейная помнит ли сады, Будут розы с гербов урывать – Прекричат и забьются Гиады.
Как явимся в убойной росе, О серебре и мертвой лазури, Смерти жало на хладной косе Узрят жницы и косари бури.
|